Тёмная ночь. Воровская ночь.
Слякоть и грязь царствовали здесь многие годы, но сейчас, когда шёл дождь, жалящий дождь, это место просто переполнялось отвращением, мерзостью и печалью.
Человек в сером костюме карабкался по столбу, получалось у него это занятие с переменным успехом – он часто соскальзывал, а иногда и падал в маслянистую жижу, что лежала тут везде, от которой просто тошнило…
Подобно Эдмунду Хиллари, человеку, впервые покорившему Эверест, чувствовал себя монтёр  Максвелл Дилан. Он тяжело дышал, клонило в сон, грудью он опёрся о верхушку столба, после такого короткого отдыха подтянув к себе ящичек с инструментами, принялся за работу. Все труды заливала вода, Дилану казалось, что провода ржавеют с каждой секундой, всё больше и больше… он весь промок, по облепившим контуры лица волосам струились прохладные ручейки. Ящик рухнул в то месиво, что так жадно всасывало в себя дождь, Дилан уже не полез бы за ним, второго «восхождения» он бы не выдержал. Приходилось работать руками, которые уже и так замёрзли.
А потом вспышка света… словно встреча с Господом… 
Макс улыбался, или ему казалось это, но он всё же чувствовал, счастье?
Максвелл чувствовал колоссальный прилив сил, и он жаждал выплеснуть её наружу. Мир виделся иным, всё вокруг словно ожило и засияло цветами, ранее не виданными, блаженство охватило душу и тело Максвелла Дилана.
Эйфория продолжалась не более пяти секунд. А потом словно раскалённым клинком по телу. Такая же боль охватила шею, руки, спину, и ноги… затем ещё одна вспышка, на этот раз она не приближалась к Максвеллу, наоборот, забирало из него  эти мгновения удовлетворения. А потом лишь темнота…
Со стороны всё выглядело куда проще, как в несмешной шутке – человек сидящий на «жердочке» посреди океана бушующей земли, и тут же удар молнии. У человека волосы встали дыбом, из глаз и рта выплеснулось нечто жёлтое, извивающиеся, словно пытающееся ухватиться за что-то, нечто походило на электричество. Человек взмыл на несколько метров от вершины столба, затем всё его тело покрылось жёлтым светом, ослепительно ярким и чудесным, и как стрела кинулась вспышка вниз, утопая в грязи и слякоти…